Натуралисты Средневековья и Возрождения, переписывая истины из древних книг, хоть и были к тому времени гораздо лучше
знакомы с хлопком, но как-то не увязывали одно с другим. А масла в огонь подливали путешественники. Например, в 1681 году
в свет вышла книга нидерландского путешественника Яна Стрейса о его странствиях по «Татарии». В волжских степях, клянется
Стрейс, растет ба ранец, как его местные татары мосноаитские именуют,растение, которое «напоминает овцу и имеет голову,
ноги и хвост. Его кожа покрыта пухом очень белым и нежным, как шелк. Он растет на низком стебле, около двух с половиной
футов высотою, иногда и выше. Голова его свешивается вниз, так, как будто он пасется ц щиплет траву; когда же трава
увядает, он гибнет, Верно лишь то, что ничего с такою алчностью не жаждут волки, как это растение». И после Стрейса
другие натуралисты неоднократно уверяли, что старик Плиний был прав: баранцев в Московии пруд пруди и ни один уважающий
себя muzhik не покажется на улице без высокой шапки, сделанной из этого зверя. Баранца искали до середины XIX века. Даже
официально назвали с горя этим именем пару ни в чем не повинных растений. Потом, с общим просветлением ментальности,
на баранце все же поставили крест.
